Андрей Тарковский. «О Владимире Высоцком»

Документ: www.tarkovsky.su -> Слово -> Андрей Тарковский. «О Владимире Высоцком»
  Я никогда не мог  себе представить,  что ко мне будут так часто обра-
щаться по поводу Владимира Высоцкого. Не каждому известно, что мы были
друзьями,  что были, так сказать, близки и знали, просто знали в тече-
ние  двадцати  с  лишним лет друг друга.  Но рассказывать друг о друге
можно все, что угодно, и тем не менее это не всегда будет соответство-
вать действительности.  Владимир Высоцкий-уникальная личность,  У меня
такое впечатление,  что он - один из немногих художников нашего време-
ни,  жанр которого я совершенно определить не могу и который сумел вы-
разить свое время, как никто.
  Он, конечно, никакой не актер, потому что на этом поприще он не дос-
тиг высот,  какие ему удались в другом жанре.  Он, конечно, метафора в
абсолютном смысле этого слова.  Он сам сочинял слова для своих песен и
сам их исполнял,  подыгрывая себе на гитаре,  - причем, как вы знаете,
не так виртуозно,  а делал-то это,  с моей точки зрения,  гениально. В
этом смысле я не знаю равного ему:  когда мы говорим "Высоцкий" - ста-
новится ясно, о ком идет речь. Так же, как когда говоришь - "Окуджава"
- тоже все ясно.  Можно говорить о поэзии Окуджавы,  можно говорить  о
его мелодике,  о каком-то жанре, даже об истории жанра можно говорить,
но ни о чем побочном нельзя  говорить  применительно  к  Высоцкому.  И
все-таки я не знаю другого художника,  который т а к сказал бы о своем
времени.  И это не потому,  что он нашел героя, этакого полублатного и
полудурковатого,  такого  заблудшего алкоголика - совершенно не в этом
дело.  Дело в комплексе: есть песни, которые потрясают - не исполнени-
ем, не словами, не точностью мысли, а тем, и другим, и третьим вместе,
этим единством,
  Вы не  замечали:  как только Высоцкий обратился к каким-то эстрадным
музыкальным ансамблям, которые ему аккомпанировали, так сила его обая-
ния начала исчезать.  Наверное, заметили?.. Кто действительно серьезно
относился к Володе Высоцкому, тот понимает, что исполнение на пластин-
ке  песенки "Где твои 17 лет?" совершенно не похоже на то,  как он пел
ее в той самой квартире на Большом Каретном своим друзьям.  И эта  за-
пись, где ему подпевает французский хор русских цыган, совершенно неу-
дачна.  Просто не умещается в сознании, как Володя Высоцкий посмел так
спеть эту песню:  если бы это был кто-то другой, его бы просто четвер-
товали.
  Скоро выйдет книга его стихов, мне известны многие его песни или да-
же стихи - это все прекрасно, но... Это требует голоса Володи Высоцко-
го, требует его гитары, какого-то скромного исполнения и очень искрен-
ней отдачи. Равного ему нет и не будет в ближайшие десятилетия - ниче-
го такого больше не будет,  и если меня спросят, что такое Высоцкий, я
отвечу:  на правах его истинного друга я могу сказать,  что Высоцкий -
не в своих актерских работах,  а в своих совершенно гениальных песнях.
Я не боюсь этого слова и нисколько не преувеличиваю: это такой великий
человек в полном смысле этого слова.
  Он, конечно,  очень скоро отошел бы от своих оркестровых сопровожде-
ний:  ведь  долгое время он был вынужден обходиться только своей гита-
рой, и ему нужно было пройти через это...
  Мы потеряли  поразительного  художника:  он  сумел выразить какие-то
глубокие мысли и идеалы,  свойственные русской культуре,  русскому ха-
рактеру,  каким-то нынешним претензиям молодежи.  И даже обрисовал ка-
кое-то будущее...  Поэтому я могу сказать, что я преклоняюсь перед та-
лантом Высоцкого и скорблю о том, что мы никогда больше не услышим его
песен.  Для меня он неразрывно связан со своей гитарой, со своим голо-
сом, со своей в высшей степени примитивной мелодикой - и все это явля-
ется неразделимым. Если кто-нибудь придумает музыку для его песен, ес-
ли кто-то запоет его песни,  то из этого ничего не выйдет.  Но это-моя
точка зрения...
  Я могу  сказать,  что  Владимир  Высоцкий  был замечательным другом,
прекрасным человеком,  и все, кто его знал, ощущают потерю, которую мы
понесли в день его смерти.

                                                     АНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ
                     (из выступления в г. Калинине 31 октября 1981 г.)